Безгранично польщённый вниманием Интеграл Хеллсинг, почтенный лорд Милтон не находил себе покоя от невозможности повидаться с объектом своей теперь уже страсти. Не проходило и недели, как он позволял себе очередной осторожный звонок в особняк Ледяной Красавицы. И оставался совершенно неудовлетворён очередным отказом на просьбу поговорить с Интегрой хотя бы по телефону. На каждую его просьбу, Волтер, не делая ни единого вздоха, дабы не выдать своего замешательства, учтиво отказывал потенциальному ухажёру Леди Хеллсинг. Наконец, расхрабрившись, Лорд Милтон попросил передать, что очень ждет ее звонка по телефону, который Волтер уже выучил наизусть, интересуясь, как она смотрит на пикник в воскресенье.
Алукард появился без единого шороха в кухне, где Волтер складывал столовые приборы, он просто молча возник у стены. Скрестив руки на груди, Алукард смотрел в потолок, будто там на люстре мог висеть Лорд Милтон, ничтожный и беззащитный в своей человечности. Нужен был малейший повод. Малейший повод, чтобы растерзать мерзавца.
- Добрый вечер, Лорд Алукард. Новая партия свежей крови поступила к нам пару часов назад. Я уже успел ее охладить. Не желаете?- Волтер собирал поднос с печеньем и прочими сладостями для Интегры
- Нет. - Тихо ответил Алукард. - Волтер, что ему нужно?..- спросил он с какой-то печалью в голосе. Ему совсем не хотелось стать одержимым жаждой мести своему противнику. Но это чувство росло в нём с каждой минутой.
Сохраняя всё то же невозмутимое выражение лица, Волтер ответил: - Если я думаю о том же, о чем и вы, Лорд Алукард, то полагаю, он добивается ее расположения, а в последствии руки и сердца. - Волтер засыпал чай во френч-пресс. - Он очень настойчив, должен отметить. - Алукард чувствовал, что горит от злости, как адское пламя.
- Ясно, - сказал он. – Полагаю, ему надоело жить на этой бренной земле... - процедил вампир, испаряясь в стене.
Интегра спустилась по длинной лестнице, ведущей на нижний этаж особняка, где располагалась комната только одного жильца. Звук её осторожных приглушённых шагов отражался от влажных стен, способных скрыть за собой что угодно. Сколько раз она спускалась сюда? Никогда Интегра не чувствовала себя более безопасно, чем в этом мрачном угрюмом подвале, сыром и безжизненном, пугающе тихом… Отличное, даже игривое, настроение сопровождало Интегру весь день, ей всё сегодня удавалось. На ней была не такая строгая как обычно, светло-розовая рубашка с белым воротником и манжетами, не застегнутая на пару верхних пуговиц. Интегра решила оставить бумажную работу и повидать своего непревзойденного и соблазнительного слугу.
- Привет, - она открыла дверь комнаты Алукарда. - Какая темнота у тебя! Свечи кончились?
- Меня сегодня раздражает свет... - медленно проговорил Алукард практически без интонации. Он сидел в своём кресле у полки с книгами, на столе неизменно покоилась бутылка прекрасного вина. Почти в полной темноте рассмотреть можно было только очертания его стройной фигуры и носки идеально отполированных сапог.
Интегра практически на ощупь пробралась по комнате и обняла вампира, стоя позади кресла. - Как твои дела? - ласковым голосом спросила она, - Я сегодня чем только ни занималась, - Интегра прикоснулась губами к его шее и стала покрывать легкими поцелуями прохладную кожу, одновременно ослабляя узел его галстука. - Только тобой заняться еще не успела… Что скажешь? - по тону было ясно, что она улыбается. Вампир сидел не шевелясь. Он чуть отвёл в сторону голову.
- Мне не хочется выполнять роль десерта, - холодно ответил Алукард.
- Почему же? - не уловив смысла фразы, Интегра продолжила нежно целовать его, поглаживая его пушистые непослушные волосы, - ты самое сладкое, что у меня есть.
- Страхи забываются, не так ли? До чего же люди быстро привыкают ко всему.. иногда я этим почти восхищаюсь, - мрачно констатировал Алукард.
- О чем ты говоришь, объясни мне? - Интегра уже расстегивала верхнюю пуговицу его рубашки, - ты собираешься приняться за старое и покусать меня?- она поцеловала его в уголок губ, потому что полностью не смогла дотянуться. Но как только новая пуговица оказывалась расстёгнутой, она снова залезала в петельку. Вампир был словно каменный монумент.
- Умерьте свой пыл, - повернул он к ней лицо. Густая взлохмаченная чёлка закрывала ему глаз. - Я ведь не для этого служу вам.. Где ваше терпение, леди Интеграл? Где ваша каменная воля, где ваш холод, которым вы окутываете с таким удовольствием?... - Алукард очень недобро ухмыльнулся, он всегда так ухмылялся, когда говорил о «жалких людишках». Интегра резко отпрянула и выпрямилась.
- Не ты ли добивался, чтобы я раскрыла себя тебе, чтобы я не прятала своих чувств, чтобы я делала то, что хотела и перестала заниматься бумажной волокитой? И когда, в итоге, я стала именно такой, ты теперь хочешь, чтобы всё стало как прежде? Что с тобой?
- Вы теряете контроль, - сказал Алукард. - Слишком много внимания уделяют вам люди, вы поэтому не можете сделать выбор? - И Алукард снова отвернулся и уставился куда-то в угол. - Я бы предпочёл, чтобы вы разобрались со своими необузданными связями на стороне, прежде чем объявить меня жалким десертом, Хозяин. – Алукард улыбнулся темноте, обнажив клыки. Задержав дыхание от такой неожиданной фразы, Интегра сделала несколько шагов в полутемной комнате, чтобы оказаться с ним лицом к лицу.
- Необузданные связи? Что ты такое говоришь? - она всё еще не могла взять в толк, о чем идет речь.
- Речь идёт о ваших мужчинах. Ради Него, - и вампир указал в небо, - не томите меня расспросами. Должен признаться, ваш необузданный нрав даже меня шокировал.
- Стоп-стоп! Ты что же, обвиняешь меня в измене? Так получается? И с кем же? Ах, ну конечно... я знаю! С беднягой Милтоном. Что ж он тебе поперек горла-то встал, как рыбная кость, а? Что он тебе сделал такого!? Неужели до сих пор не можешь оправиться от королевского приёма, когда он мне руку целовал? Что это за собственничество!? Да, я общалась с ним, но ничего ему не обещала!
- Тогда зачем общаться.., - прошипел Алукард. Интегра сделала глубокий вздох и продолжила.
- Вокруг меня вообще не должно быть никаких мужчин, по-твоему! Как ты тогда переносишь Волтера и наших солдат!? И Бернадота ты почему до сих пор не съел в таком случае!?
- Потому что вы не отвечаете им взаимностью, - ответил Алукард и скрестил ноги.
- Ну, а Милтону я, по-твоему, отвечаю взаимностью. Интересно, что ты там себе выдумал, а главное из-за чего!? неужели ты думаешь, что я ... что я с ним сплю?
- ХАХАХАХАХА!!!! - загоготал Алукард так, будто в Аду что-то взорвалось. - Мне всё равно, что вы с ним делаете. Вообще-то я полагал, что период полового созревания девочек, характеризующийся беспорядочными связями, к 23 годам заканчивается...
От ярости Инт мгновенно вспыхнула. Ничего не могло задеть ее сильнее, чем обвинения в несерьёзности и беспорядочности связей. - Да какого черта ты себе позволяешь! Ты хотя бы понял что сам сказал!? - она была в высшей степени раздражена и взбешена - Ты... ты, - она указала на него. - Смеешь мне говорить, что я беспорядочная в выборе партнеров!? Да ты тогда ничего не знаешь обо мне! Я тебе не какая-то гулящая девка, которая спит со всеми налево и направо! Разве я на такую похожа? Отвечай мне, похожа я!?
Алукард долго смотрел на Интегру своими холодными глазами. Теперь казалось, что его глаза заледенели, а её горели пламенем. - Вы спите даже с вампирами, - зная о последствиях, всё-таки сказал Алукард и расплылся в злой улыбке.
Сначала он услышал громкий хлопок возле своего уха, и только пару мгновений спустя почувствовал жгучую боль на щеке от пощечины, в которую разъяренная и оскорбленная Интеграл Хеллсинг вложила всю свою силу. Немного подумав, она дала ему вторую пощечину, но уже не такую сильную и зло прошипела сквозь зубы: - Да как ты себе позволяешь ...
Алукард замер, отвернувшись в сторону. Улыбка так и припечаталась к его лицу. Его щёки не горели, они оставались белыми, как и всегда. Вампир поднялся, схватил Интегру за руки и прижал к себе. Взирая на девушку свысока, он тихо произнёс с каким-то даже презрением.
- Я не хочу. Чтобы. Жалкие людишки. Мешали нам быть. Вместе.- Алукард был невероятно зол и красив в этот момент. То, с каким презрением этот вампир говорил что-то, делало его только притягательнее, но, к сожалению, его слова были жестокими.
- Ты и меня причисляешь к жалким людишкам с неразборчивостью в половых связях и способной на измену, - злобно проговорила Интегра - а жаль, Алукард, потому что никто. Не прикоснулся ко мне. Кроме тебя. За всю. Мою. Жизнь. Ты разочаровал меня. Отпусти.
Алукарду ничего не оставалось, как отпустить её. Ревность сводила его с ума, а способность умертвить ненавистного человека соблазняла своей доступностью. Ревность заставляла говорить обидные вещи любимой женщине. Он представить не мог, что она может предпочесть кого-то другого. Один шаг в сторону, и любой, стоящий на его пути, будет им лично отправлен прямиком в Ад.
|
